* * *
Надейся, надейся на Бога,
Более, чем на себя.
Известна твоя дорога
Ему, но Он скрыл от тебя.
Надейся на Бога, надейся,
Он тебя не подведет;
Широкой рекой разлейся,
Чтоб злу не пробраться вброд.
Надейся на Бога, живущий,
Не быть тебе без наград,
Без хлеба не быть насущного,
Иль этому ты не рад?
Надейся на Бога и веруй,
К Нему одному спеши:
Не надо дышать серой,
Цветами живыми дыши.
Надейся на Бога, поможет,
И льстивой не верь мечте,
Будь с сердцем немного построже,
Бывает оно в слепоте.
Надейся душой и сердцем,
Надейся — только всего.
На Господа кто не надеется —
Останется без Него.
* * *
Брошенность в рани наивна,
Нету трагедии в ней,
Слез бессмысленны ливни,
Пусть водопада сильней.
Это не грозные горы, —
Подземных стихий непокой...
Брошенность в старости — горе,
Хуже болезни какой.
* * *
Листья шумят молодые,
Листья рвутся с ветвей;
Утром они седые, -
Снимет росу суховей,
Как только солнца мячик
Выглянет из-за гор...
В рани мы что-то значим,
В поздни — почти ничего.
* * *
Вон как ты принарядилась
Осень-просинь-пестрота.
С красотою породнилась,
А надолго ль красота?
Времени крылаты стрелы,
Что им наша блажь и чудь...
Срок пускай свой отпестреет,
Пусть потешится чуть-чуть.
* * *
Вечно хочется чего-то -
Даже всмятку сапоги,
Свежей ягоды болотной,
Вот такие пироги.
Всплеск возможности
кургуз он,
Валит лишнее на слом.
Если нет зимой арбуза, —
Смысла нет визжать о нем.
* * *
Не досыпаем мы часы, —
Твердит упрямая наука;
Но только дуем мы в усы,
Нас не тревожит эта штука.
Здоровью вреден, говорят,
Недосып, не веник в бане,
Только каждый день подряд
В цех до рассвета тарабаним.
А цех не ведает наш вред,
Он знает выгоду и только:
Ты не мели, приятель, бред
Но оставляй пораньше койку…»
У нас таких за миллион -
С работы тащится как рухлядь…
Я тоже выжатый лимон,
Ползу домой в постель
Чтоб рухнуть.
* * *
Потухнуть хочется тихо,
Ни чьих не тревожа глаз,
Ну, как этот дедушка Тихон,
Скрутило которого враз;
Без слез, без финансовой трепки,
Без водки, что валит вдрызг...
К доскам притянули заклепки
И по делам разошлись.
* * *
Чудак, не суйся в тучи,
Лучей там не ищи,
Может крепко взбучить,
Выплывут прыщи.
Не перься в эти сани,
Как лужа в реку Буг.
Исчезнут тучи сами
И без твоих потуг.
* * *
Тесно мелочи в кармане,
Но куда её ничтожную? —
Незаметно пошаманит
Чепуховость подытоживая.
Манит крупная купюра,
В ней спасителя найдёте,
Вежлива она, культурна,
Но не нашей рвани тётя.
* * *
Кому-то просто и легко,
Одна жратва в мозгу;
Работа, а потом покой,
Чхать на печали жгут.
Тому проблемы не толочь
Запутанность кляня,
Не падать, зубы стиснув, в ночь,
При полном свете дня.
* * *
На рынке опять толкучка:
Шмотки, колготки, сласть.
Торгующая липучка
Готова под ноги упасть.
Желаний огромные глыбы,
От коих тупеют мозги...
Чем меньше в реке крупной рыбы,
Тем больше в ней мелюзги.
* * *
Задумалась речка о чем-то,
О чем-то мечтает в тиши,
Пичуга в кустах не щёлкает,
Картинно стоят камыши.
Листьев застыли стаи, —
Не виновата грусть...
И я о своём помечтаю,
Пусть не исполнится, пусть.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
